Солдатский маршал [Журнальный вариант] - Сергей Михеенков

«Сорвать наступление немцев на Москву и тем самым не только спасти Москву, но и положить начало серьезному разгрому противника можно лишь активными действиями, с решительной целью. Если мы этого не сделаем в ближайшие дни, то будет поздно. Калининский фронт, занимая исключительно выгодное оперативное положение для этой цели, не может быть в стороне от этого. Вы обязаны собрать буквально все для того, чтобы ударить по врагу, а он против вас слаб. И, поверьте, успех будет обеспечен».

Затем А. М. Василевский подробно разобрал силы фронта, посоветовал, откуда снять дивизии, как усилить их артиллерией из ресурсов фронта.

«Дорог буквально каждый час, а поэтому надо принять все меры к тому, чтобы начать операцию не позднее утра четвертого», — подчеркнул он.

Командующему фронтом осталось только признать справедливость расчета Ставки и дать заверение, что он соберет все для удара.

«Иду на риск», — заметил И. С. Конев все же в заключение».

Возможно, Жуков таким образом хотел показать нерешительность Конева и то, что тот не был посвящён в главную суть операции, что вся махина войск, двинувшихся вперёд, попросту понесла в том же направлении и войска Калининского фронта… Не случайно упомянул и о советах Василевского, которые тот дал Коневу накануне наступления: откуда что снять и где что усилить…

Видимо, все эти размышления были связаны с тем, что первыми начали наступление всё же войска Калининского фронта. Не было у Ставки уверенности в том, что декабрьские удары перерастут в наступление всех трёх фронтов, прикрывавших московское направление. Вот и решили: пусть начнёт Конев, а там посмотрим.

Сам Конев тоже понимал, что 5 декабря может превратиться в 14–16 ноября, когда тоже пытались контратаковать и здесь, на севере, и под Серпуховом, в центре, но ничего не вышло, только израсходовали резервные дивизии.

Вот почему вырвалось это: «Иду на риск».

Но Конев продолжал забрасывать Ставку и Генштаб просьбами о пополнении людьми и в особенностями танками. Но все основные резервы к тому времени уже были переданы Жукову, и Калининскому фронту дать было попросту нечего.

Конева иногда упрекают за то, что не смог окружить калининскую группировку немцев, что взял город штурмом, с большими потерями, что, мол, как начал наступление — не совсем удачно, — так и дальше пошло, и всё уткнулось в Ржев и дальше Ржева наступление не развивалось.

На первый взгляд, так оно и было. Но при более тщательном рассмотрении проблемы причина топтания на месте наших войск, полукольцом охвативших Калинин, весьма банальна — не хватало сил. В отличие от Западного фронта, который перед контрударом получил из резерва несколько армий, танковых бригад, артполков и дивизионов «катюш», Коневу передали всего одну стрелковую дивизию. Чуть позже, когда недостаток сил стал очевидной причиной неудач в ходе начавшегося наступления, сюда направили ещё два отдельных танковых батальона. Вот это больше походило на крохоборство. И только когда Ставка приказала Жукову вернуть 30‑ю армию в состав Калининского фронта, у Конева появилась возможность более свободного и широкого маневра.

Накануне, 12 декабря, Сталин позвонил Коневу.

— Действия вашей левой группы нас не удовлетворяют, — сказал Верховный. — Вместо того, чтобы навалиться всеми силами на противника и создать для себя решительный перевес, вы, как крохобор и кустарь, вводите в дело отдельные части, давая противнику изматывать их. Требуем от вас, чтобы крохоборскую тактику вы заменили тактикой действительного наступления.

В трубке зашуршала тишина. Надо было докладывать.

— Докладываю: все, что у меня было собрано, брошено в бой. Группировка наших войск состоит из пяти стрелковых дивизий, одной мотобригады, превращенной в дивизию, одной кавалерийской в составе 300 активных сабель. Танковые батальоны удалось собрать только в составе легких танков к исходу 10 декабря. Дело осложнила оттепель. Через Волгу тяжелые танки переправить не удается. Лично не удовлетворен командармом 31‑й армии Юшкевичем. Приходится все время толкать и нажимать, в ряде случаев принуждать под угрозой командиров дивизий. Две стрелковые дивизии направлены для усиления. Сегодня к исходу дня сосредоточилась одна. Требуется на приведение в порядок — раздачу оружия, освоение оружия — два–три дня. Вторая дивизия — разгрузилось два эшелона. Ваши указания поняты, приняты к исполнению. О противнике: противник, кроме обороняющихся 161 и 162 пд, подбросил частично 129 пд, один полк 110 пд. Сегодня в Чуприяновке уничтожили два батальона дивизии неустановленной нумерации. Кроме того, вчера авиация отмечала движение от Пушкино на Калинин до 800 машин. Все эти силы противника значительно потрепаны нашими действиями. Все контратаки врага успешно отбиваются. В боях захвачено пятьдесят орудий, из них восемь тяжелых — калибр 150 мм, 203 мм, 305 мм. Много другого имущества. Все.

— Какая последняя у вас обстановка?

— Сегодня овладели Марьино, Чуприяново. Идет бой за овладение Салыгино, Гришкино. В Гришкино ворвались наши танки. На участке Мозжарино, Гришкино до двух полков противника. В остальном без изменения. Все.

— Больше вопросов нет. Я думаю, что вы поняли данные вам установки. Действуйте смело и энергично. Все. До свидания.

— Понял, все ясно, принято к исполнению, нажимаю вовсю.

— Все. До свидания.

Такие наставления, которые время от времени Верховный главнокомандующий делал своим командующим, как правило, действовали магически. Дальнейшие события к северу от Москвы свидетельствуют о том, что должное впечатление они произвели и на Конева.

Маршал Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях» действиям своего соседа справа посвятил немало строк. В частности: «В первый день наступления войска Калининского фронта вклинились в передний край обороны противника, но опрокинуть врага не смогли. Лишь после десятидневных упорных боев и изменения тактики наступления войска фронта начали продвигаться вперед. Это произошло после того, как правое крыло Западного фронта разгромило немецкую группировку в районе Рогачево — Солнечногорск и обошло Клин».

Их соперничество никогда не исчезало. И когда они воевали под Москвой, и когда подходили к Берлину, и спустя десятилетия, когда засели за мемуары. При этом Жуков не скупился на оценки. Конев оказался более сдержанным.

Первый значительный успех наметился на южном участке фронта: 30‑я армия генерала Лелюшенко ударом из района северо–восточнее Клина отбросила войска 3‑й и 4‑й танковых групп. Противник откатился на линию шоссе Клин — Солнечногорск и начал немедленную эвакуацию войск и тяжелого вооружения в тыл. 20‑я армия Западного фронта одновременно атакует по своему фронту, левее. Армией командует генерал Власов. Войска 30‑й армии хлынули вперёд и захватили район Клина. Задвигался весь фронт.

16 декабря в 11.00 по московскому времени части 29‑й и 31‑й армий вошли в Калинин. В составе многих подразделений были бойцы калининских истребительных батальонов, к тому времени зачисленные в полки 5‑й и 256‑й стрелковых дивизий в качестве рядовых красноармейцев, младших командиров, лейтенантов и политработников. Они дрались за родной город с особым азартом и ожесточением.

Впереди были ещё годы и годы войны. Десятки освобождённых городов. Вначале России, потом Украины, Молдавии, Чехословакии, Польши, Германии… Конев станет почётным гражданином многих из них. Радость освобождённых граждан, которые благодаря советскому солдату вновь станут хозяевами своих городов и своей судьбы, будет безмерной. Но Калинин останется в памяти маршала навсегда. После войны он будет приезжать сюда по приглашению местных властей и граждан города, встречаться с ветеранами, своими боевыми товарищами.

В боях за город, в попытке отстоять этот выгодный для себя опорный пункт с хорошо развитой системой обороны противник израсходовал последние свои резервы. Армии Калининского фронта продвигались вперёд, преследуя отступающего врага.

Однако это не был бег побеждённого противника. Немцы отходили. И только на отдельных участках удавалось окружать разрозненные подразделения и уничтожать их в коротких ожесточённых схватках.

Средний темп продвижения войск вперёд в эти дни составил 6 километров в сутки. Для пехоты, более того, пешей пехоты, которая составляла основную массу войск Калининского фронта, такой темп был удовлетворительным. Жуков, с присущей ему энергией гнавший вперёд войска соседнего Западного фронта, имел примерно такой же темп марша на запад.

С продвижением войск вперёд сужалась протяжённость фронта. В таких случаях боевые порядки уплотняются. Но этого не происходило. Армии таяли. Потери убитыми, ранеными, больными, пропавшими без вести росли.

В январе наступление фронтов начало постепенно замедляться. Ресурс дивизий иссякал. Армии Западного фронта упёрлись в юхновский и гжатский рубежи обороны противника. Войска генерала Конева какое–то время продолжали обтекать сильно укреплённый Ржев, но противник предпринял серию контратак, и армии остановились.